История крестьянской колонизации Таврической губернии является лишь частью более крупного вопроса - истории заселений Новороссийского края. В свою очередь, истории заселения Новоросспи - это только часть истории колонизации окраинных районов Российской империи.

История заселения Новороссийского края освещалась в работах ряда дореволюционных историков, а также в трудах советских исследователей. Задачей данной работы является освещение истории крестьянской колонизации Таврической губернии в первой воловине XIX в.

Для изучения крестьянской колонизации Тавриды автором были использованы фонды Государственного архива Крымской области (ГАКрО), «Камеральное описание Крыма» И.А. Игельстрома, записки путешественников и ученых конца XVIII первой половины XIX в., журналы первой половины XIX в. и другие источники.

В результате войн России с Турцией в конце XVIII в. из-под власти Оттоманской империи были освобождены Крым и южные украинские земли, что сыграло большую положительную роль в развитии производительных сил всей России.

В состав Таврической области, впоследствии Таврической губернии, кроме Крыма, входили степь к северу от Перекопа и до 1820 г. – полуостров Тамань. По занимаемой территории губерния превосходила Данию, Голландию, Швейцарию.

Вопрос о численности населения бывшего Крымского ханства решался в исторической литературе по-разному. Татарский национальный журналист Озенбашлы утверждал, например, что население Крыма до ликвидации Крымского ханства составляло 3 млн. человек. Это, конечно, смехотворная цифра. Гораздо ближе к истине, по-видимому, данные, приведенные в «Камеральном описании Крыма». По подсчетам составителей «Описания», в 1784 г. в Крыму насчитывалось более 55 тыс. душ мужского пола мусульманского и иудейского вероисповедания. Что касается христианского населения, после «вывода» греков и армян (31 тыс.) из Крыма в 1778 г. его здесь в 80-х годах почти не осталось. Сведения В. Зуева и Ж. Ромма не очень расходятся с данными «Камерального описания Крыма».

Таким образом, в момент присоединения Крымского ханства к России его население было очень редким и состояло главным образом из татар, частично – из караимов и евреев.

Необходимость заселения Крыма и прилегающих к нему земель Южной Украины диктовалась как экономическими, так и политическими соображениями. Крымские татары в конце XVIII в. находились на сравнительно низкой ступени экономического развития. Главным занятием татарского населения было полукочевое скотоводство и примитивное земледелие. Значительная часть татар враждебно относилась к русским властям и с точки зрения царского правительства была в политическом отношении ненадежной.

Заселение Таврической области (губернии) новыми людьми, в первую очередь русскими и украинскими крестьянами, началось сразу после ликвидации Крымского ханства. В конце XVIII в. Таврия, особенно северная ее часть (Перекопский и Мелитопольский уезды), заселялась отставными солдатами, государственными крестьянами из русских и украинских губерний, беглыми крепостными и крепостными крестьянами, введенными сюда в принудительном порядке русскими помещиками, а также русскими людьми, приглашенными в новую область из Молдавии и других частей султанской Турции. Уже в 1790 г. в Северной Таврии возникло около 40 сел и деревень, населенных русскими и украинскими государственными и помещичьими крестьянами, более или менее крупными среди них были Большая Знаменка, Малая Знаменка. Каховка, Водяная, Благовещенская, Рогачик, Князь-Григорьевка, Веселая, Хитровка, Васильевка, Преображенская.

В первой половине ХІХ в. процесс колонизации Таврии русскими и украинскими крестьянами продолжался. Население многих русских и украинских сел Северной Таврии в начале XIX в. превышало тысячу человек. В Днепровском уезде в 1814 г. в Большой Белозерке проживало 2646 душ, в Верхнем Рогачике —- 2244, Рубановке — 1816, Водяном – 1351, Большой Лепатихе – 1340, Большой Знаменке — 1318, Малой Лепатихе - 1199, Збурьевске – 1183, Алешках – 1004. Большие села и местечки встречались и в Мелитопольском уезде. В 1816 г. в Большом Токмаке насчитывалось 2584 жителя, Черниговке – 1990, Андреевке – 1853, Николаевке – 1771, Михайловке – 1756, Тимашевке – 1672, Поповке – 1503, Малом Токмачке — 1423, Петропавловке — 1391. Важно отметить, что многие из этих сел даже не встречаются в списке русских поселений, составленном в 1796 г., население же уже существовавших с конца XVIII в. сел и деревень порою возрастает за 20 лет в 10 раз.

Из каких губерний переселялись в Таврию русские и украинские крестьяне? Переписка таврического губернатора с Министерством внутренних дел, прошения самих крестьян и предписания новороссийского губернатора позволяют до некоторой степени ответить на этот вопрос.

Оказывается, что известную часть переселенцев в Таврическую губернию составляли казенные крестьяне Полтавской губернии, Еще в 1812 г. в с. Усть-Азовское Днепровского уезда переселилось 96 крестьян Миргородского уезда. В 1820 г. предназначенные для поселения в с. Белозерка Днепровского уезда 17 душ крестьян Полтавской губернии остановились в казенном поселении Большой Токмак Мелитопольского уезда «с намерением заработать на хлеб», да так и остались в этом селении со своими семействами и обзавелись здесь хлебопашеством». В 1821 г. казенные крестьяне с. Ковали Хоровского уезда Полтавской губернии (37 душ) переселились в селение Малая Юзовка. В том же году группа крестьян (51 человек), отпущенных на волю по завещанию умершего помещика командора Темченко, переселилась в с. Серагозы, расположенное в северной Таврии. Переселение крестьян из Полтавской губернии в Таврию можно проследить но источникам и в последующие годы.

Одновременно шло переселение крестьян из Черниговской губернии. В 1816 г. 38 душ крестьян обоего пола проявили желание переселиться из Черниговской губернии в селение Верхний Рогачик Таврической губернии, в 1819 г. 194 души крестьян Нежинского повета обратились к таврическому губернатору с аналогичной просьбой. В 1821 г. группа крестьян Городницкого повета (количество неизвестно) пожелало переселиться в Серагозы.

Крестьяне переселялись в Таврию не только из украинских губерний. В эти же годы сюда прибыло до 200 крестьян Тимского, Обоянского, Дмитриевского, Белгородского уездов Курской губернии. Все они обосновались в материковых уездах Таврической губернии.

Селились в Таврии и крестьяне Орловской и Пензенской губерний. Значительное количество переселенцев в начале 20-х годом прибыло из деревень Тамбовской губернии.

Главной причиной, толкавшей крестьян внутренних губерний России к переселению В Таврическую губернию, было малоземелье. Почти во всех прошениях о переселении, указывалось, что крестьяне переселяются «по причине крайнего … в земле недостатка”, что крестьян побуждает к переселению «недостаток в пахотной и сенокосной земле”.

Наряду с крестьянами православного вероисповедания в Таврическую губернию стекались сектанты различных направлений. Допуская их туда, царское правительство преследовало две цели — очистить от сектантов внутренние губернии, где они оказывали «вредное воздействие» на православное население, и заселить русскими и украинскими крестьянами никем не обрабатываемые окраинные земли.

В начале XIX века в Мелитопольском уезде появляются духоборы, которые к 20-м годам создали здесь ряд новых поселений (Богдановка, Ново-Богдановка, Троицкое, Ново-Павловка, Терпенье, Семеновка). В 30-х годах XIX в. число духобором превысило здесь 4000 душ. Они переселялись на юг из Тамбовской губернии, из кавказских губерний, из Финляндии, из области войска Донского. Духоборам было отведено до 15 десятин земли на душу мужского пола, на 5 лет они были освобождены от уплаты податей.

Быстро осваивая новые земли, духоборы устраивались здесь надолго. В рапорте таврического губернатора херсонскому военному губернатору отмечалось, что духоборы «весьма трудолюбивы, занимаются обширным земледелием и имеют большое скотоводство, выделывают сукно, ткут холст, кушаки и прочее для собственного своего употребления нужное...и сверх сего некоторые из них имеют еще собственные весьма знатные конские заводы». В хозяйстве наиболее богатых крестьян-духоборов применялся наемный труд крестьян из соседних казенных поселений.

Однако закрепиться в Таврии духоборам не удалось. Царские администраторы неоднократно обращались в Петербург с жалобами на то, что духоборы «стараются...внушать нелепые свои правила своим соседям малороссийской породы поселянам», что «во всех духоборских селениях скрываются беглые помещичьи крестьяне, военные, дезертиры и даже бежавшие из крепостей каторжные». Херсонский военный губернатор в одном из своих донесений указывал, что эта секта «обольщает простой и непросвещенный народ тем, что освобождает каждого от всех обязанностей, святостью религии внушаемых». В начале 10-х годов XIX в. духоборы были насильственно переселены на Кавказ, а их села заняты государственными крестьянами православного вероисповедания».

В 20-х годах в Таврической губернии на левом берегу р. Молочной, поселяются молокане, которые образуют три большие слободы Астраханку, Ново-Васильевку и Ново-Спасское. Молокане были переселены в Северную Таврию главным образом из Тамбовской и Екатеринославской губерний.

В собственно Крыму русские и украинские поселения возникли еще в конце XVIII в. (Подгорно-Петровское, С.-Петербургские Мазанки, Курцы, Зуя, Бия-Салы, Мангуш, Чистая, или Чистенькая, Владимировка, Изюмовка, Елизаветовка, Ивановка, Степановка и др.) Однако и в первой половине XIX в. они представляли собой лишь небольшие островки, терявшиеся среди татарских селений, и не могли существенно изменить этнический состав населения Крыма. В Симферопольском уезде, например, в 1816 г. насчитывалось семь русских селений с общим числом дворов 173, в Феодосийском уезде — два русских селения с числом дворов 93.

Совсем иначе обстояло дело в материковых уездах Таврической губернии. Здесь уже в середине XIX в. русские и украинцы составляли преобладающую часть крестьянского населения. В 1815 г. из 548 905 жителей Таврической губернии в материковых уездах проживали 272 962. Из донесений уездных исправников таврическому губернатору за 1846 г. видно, что большинство крестьян Мелитопольского, Днепровского и Бердянского уездов составляли лица православного вероисповедания, т. е. главным образом русские или украинцы.

Как видим, заселение Таврической губернии русскими и украинскими крестьянами осуществлялось прежде всего сверху, по распоряжению царских властей и по инициативе русских помещиков. Еще до конца XVIII в. царское, правительство роздало в Таврической губернии до 625 тыс. десятин земли. В числе одаренных землей были графиня Скавронская и принц Нассауский, получившие в Северной Таврии по 12 тыс. десятин, Г. Потемкин, которому досталась огромная территория 122 тыс. десятин. В ХТХ в. этот процесс продолжался. Если еще в 1828 г. на Южном берегу Крыма насчитывалось не более 4 -5 русских помещичьих имений, то в 1837 г. их было уже 105. Некоторые помещики переводили в Крым крепостных крестьян из своих имений. Так, например, М. С. Воронцов насильственно переселил своих крестьян-оброчников из Владимирской губернии в Крым для работы на виноградниках. Крестьян отправляли в Крым пешком, и жили они здесь часто в отрыве от своих семей. Крепостные крестьяне работали в имении Голицыной, в имении Бороздина (с. Саблы), где помещик завел суконную фабрику, на которой было занято 76 крепостных крестьян.

Однако заселение Таврической губернии осуществлялось и снизу, путем стихийной колонизации Крыма и Северной Таврии государственными крестьянами и беглыми крепостными. Помещики неоднократно жаловались на это царским властям и требовали принять против беглых самые срочные меры. В рапортах земских исправников нередко идет речь о том, что беглецы скрывались в селениях духоборов и молокан. В 1827 г. был издан указ о беглых Новороссийского края, по которому сельским и городским обществам разрешалось приписывать всех беглых, появившихся в крае до издания указа, владельцы же этих беглых крестьян в течение двух лет после опубликования указа могли получить денежную компенсацию. Все беглые, пришедшие в край после опубликования указа, подлежали немедленному возвращению своим владельцам; за укрывательство полагалось строжайшее наказание. В дальнейшем было постановлено, что беглые крестьяне подлежат отдаче в рекруты, отправке в арестантские роты или ссылке в Сибирь. К моменту издании указа только на Южном берегу Крыма оказалось свыше 300 беглых, которые работали в имениях русских помещиков. Помещики, посовещавшись, решили, чтобы не подвергаться неприятностям, любыми средствами избавиться от них, и все беглые были сосланы в Сибирь.

Юридическое положение русских и украинских переселенцев в Таврической губернии, как и в других губерниях Новороссийского края, было неодинаковым. Правда, крепостными крестьянами была только небольшая часть переселенцев (в 1845 г. в Таврической губернии было 30 400 крепостных крестьян и 310 700 государственных крестьян), но и положение русских и украинских поселенцев, зачисленных в разряд государственных крестьян, с юридической точки зрения было неустойчивым, а их экономическое благосостояние во многом зависело от произвола царских чиновников. Здесь достаточно напомнить о принудительном выселении из губернии духоборов. Кроме того, в документах Крымского архива не раз упоминается об отказах губернских властей причислить тех или иных переселенцев к тем селам, где они уже обосновались на жительство; встречаются решения о высылке на прежнее место жительства уже переселившихся крестьян, распродавших на родине все свое имущество, и ничем не оправданные запрещения переселения крестьян из деревни малоземельной в многоземельную, имеются свидетельства о длительной задержке в предоставлении переселенцам удобной для земледелия земли.

Помимо русских и украинских крестьян, в конце XVIII и первой половины XIX в. в Таврической губернии появляются иностранные колонисты — греки, принимавшие участие на стороне России в войнах с Турцией и вынужденные оставить свою родину под угрозой жестоких репрессий со стороны султанского правительства, болгары, бежавшие из Оттоманской империи по тем же причинам, и, наконец, немецкие колонисты, приглашенные в целях заселения «пустопорожних» земель.

Чем объясняется приглашение иностранных колонистов в Новороссию? Главной причиной, толкнувшей царское правительство на этот шаг, было господство в России крепостного права, и, как результат этого, нежелание крепостников-помещиков отпускать своих крестьян в новые области.

Первые новогреческие поселения появились в Крыму (в Керчи и Ени-Кале) после Кючук-Кайнаджирского мира 1774 г. Греческие поселенцы были освобождены от податей на 30 лет. В дальнейшем они получили название «албанского войска», которое затем было переименовано в греческий пехотный полк, несший пограничную службу на побережье Крыма. Центром пребывания полка стала Балаклава. Офицеры получили в этом районе по 60 десятин, а рядовые — по 15 десятин земли. Греки заняли 5 деревень в окрестностях Балаклавы (Керменчик, Лаки, Карань, Кадыкой, Камару).

В первой половине XIX в. в Крыму появляются и поселяются на постоянное жительство также другие группы греков. Но в крестьянской колонизации Крыма и Северной Таврии греки не сыграли сколько-нибудь заметной роли. Значительная часть ихобосновалась в городах, где греки зпнялись ремеслом и торговлей.

Первые болгарские переселенцы прибыли в Крым в самом начале XIX в. В Феодосийском уезде в 1802 г. возникла болгарская колония в Старом Крыму, а в 1803 — болгарская колония Кишлав. В Симферопольском уезде в 1806 г. была создана болгарская колония Балточекрак. В первой половине XIX в. болгары отдельными семьями и небольшими партиями продолжали переселяться в Тавриду.

Возникновение в Таврической губернии немецких колоний относитс я к первым годам XIX в.. Большинство немецких колоний образовалось до 20-х годов XIX в. В 1804 г. было создано 14 немецких колоний, в 1805 — 17 (в том числе три из четырех колоний Феодосийского уезда и все четыре колонии Симферопольского уезда), в 1806 г. - 1, в 1809 г. - 1, в 1810 г. - 6, в 1811 г.- 2, в 1814 г. - 1, в 1815 г. - 1, в 1816 г. - 1 в 1819 г. - 2, в 1820 г. - 10 колонии, в ппоследующие годы также возникали одна-две-три колонии. Большая часть немецких колонистов принадлежала к секте меннонитов, возникшей еще в XVI в. в период Реформации. Однако среди этих колонистов было также немало лютеран и католиков. Судя по отчету губернатора, в 1845 г. в Таврической губернии насчитывалось 14 306 меннонитов, 9160 лютеран, 4514 католиков.

В отличие от русских, украинских и других переселенцев немецкие колонисты с самого начала своего переселения в Россию были поставлены в особое положение. Каждый колонист получал на семью земельный надел в 60 — 65 десятин. Царское правительство предоставляло немецким колонистам всевозможные льготы и привилегии. Они были освобождены на много лет от всяких податей и налогов, навсегда — от воинской повинности и обязанности принимать на постой войска, получили право свободно заниматься промышленной и торговой деятельностью, им выдавались значительные пособия деньгами, хлебом, скотом, земледельческими орудиями, лесом, фактически было предоставлено право на самоуправление. Не случайно переселенцы просили о передаче их в управление конторы иностранных колонистов (эта просьба, разумеется, была отклонена). Как отмечали историки, русский крестьянин не смел даже мечтать о подобных условиях. «На заперекопские немецкие и меннонитские колонии, - писали авторы «Памятной книги Таврической губернии» за 1867 г., - привыкли указывать все как на самые благоустроенные, богатые, образцовые, приписывая все это немецкому трудолюбию, трезвой жизни, необыкновенной аккуратности и прочим добродетелям…. Но, превознося похвалами немцев, не следует забывать, что из них каждая семья, кроме множества единовременных пособий деньгами, земледельческими орудиями, хлебом, скотом и проч., получила в собственность от 60-65 десятин лучшей земли, свободу от податей и разных натуральных и денежных повинностей и отдельное управление. Особенно важной была свобода от рекрутской повинности: семья не лишалась или навсегда или на весьма продолжительное время лучших, здоровых рабочих рук. Все это вместе взятое в значительной степени и обеспечило экономическое преуспеяние немецких колонистов в Таврической и других губерниях Новороссии, о котором так много и восторженно писал ряд историков и экономистов XIX в.

Признавая известные успехи немецких колонистов в хозяйственном освоении Таврии нельзя забывать о другой стороне немецкой колонизации. Немцы заняли лучшие земли Северной Таврии и отчасти Крымского полуострова, лишив, таким образом, русских и украинских переселенцев возможности пользоваться ими. Любопытно отметить, что когда переселенцы из Орловской губернии обратились с просьбой предоставить им в Днепровском уезде участки земли, числившееся под №№ 58 и 60, то херсонский военный губернатор ответил им отказом, ссылаясь на то, что эти земли «государю императору угодно было предложить для поселения иностранных колонистов». Для расселения колонистов было отведено 214 тыс. десятин земли..

Хозяйственный опыт, немецких колонистов (в силу огромной разницы между ними и остальной массой населения в социально-экономическом и юридическом положении и большой изолированности их от остального населения) не мог быть в сколько-нибудь заметных масштабах передан другим этническим: группам Таврии. Тот же А. Клаус признавал что, «будь наш крестьянин гениален во всевозможных отношениях; будь он гигант по энергии, настойчивости и силе, но связанный, опутанный но рукам и ногам, он мог бы думать об усвоении иных, более лучших порядков, только порвавши эти путы. Где же тут было время вдумываться в колонистские порядки, какая же могла быть у него возможность перенимать, усваивать эти порядки даже при самом усердном желании с его стороны?». Судя по описанию Таврической губернии, составленному в 1849 г. большинство крестьянского населения губернии обрабатывало землю сравнительно примитивными методами. В середине XIX в. здесь была распространена переложная система полеводства, поля, как правило, не удобрялись, посев производился иногда не на вспаханную, а только на слегка взрыхленную землю, бороны с железными зубьями встречались редко.

Среди самих немецких колонистов уже и первой половине XIX в. наблюдался процесс классовой дифференциации. К началу 40-х годов XIX в., кроме надельных земель, отдельные колонисты владели на правах полной частной собственности большими участками земли. Так, колонист Мартенс имел 33 691 десятину, Корнис — 5864, Фейн — 3675, Янцен — 3318, Шредер - 3000, Дендер 3000 десятин и т. д. Наряду с этим из 4183 семейств иностранных колонистов 1704 уже в 1841 г. были безземельными и вынуждены были на кабальных условиях арендовать землю у своих собратьев или наниматься к ним же в качестве батраков.

Еще более разительными социальные контрасты были в Молочанском меннонитском округе, где находилось 41 из 82 немецких колоний Таврической губернии. В 1841 г. здесь на 1033 владельцев полных наделов приходилось 1700 безземельных семейств. Бразды правления в колониях держали в своих руках хозяева полных наделов; участниками сельских сходов имели право быть лишь владельцы 65-десятинного двора, и только такие хозяева могли занимать выборные должности. Безземельным колонистам разрешалось выгонять на общественный выпас не более двух голов скота, да и то по уплате 1 руб. с головы. А между тем они должны были на равных с дворохозяевами основаниях участвовать в душевой ссыпке хлеба в общинные амбары, с них взыскивались но уравнительной раскладке казенные и общественные сборы.

Классовая борьба между имущими и неимущими меннонитами облекалась в религиозные формы - она принимала характер борьбы различных толков меннонитского вероучения.

В создании материальных ценностей в немецких колониях немалую роль играл труд русских и украинских батраков, как постоянно живших в хозяйствах колонистов, так и приходивших сюда на заработки. До реформы 1861 г. среди постоянных батраков немецких колонистов преобладали немцы; так, в 1851 г. в Молочанском меннонитском округе среди 1374 годичных наемных рабочих русских и украинцев было всего 430 человек. Но постепенно положение менялось и труд русских и украинских батраков приобретал в хозяйствах немецких колонистов все большую и большую роль.

Таким образом, хотя иностранные колонисты и были носителями более прогрессивного капиталистического уклада в сельском хозяйстве, их роль в развитии экономики Таврии не следует преувеличивать. Капиталистический уклад в сельском хозяйстве развивался также на землях государственных крестьян и в имениях русских помещиков. Крестьянская колонизации Новороссийского края имела очень большое значение.

За период с 1811 по 1863 г. население всей Новороссии возросло с 1841,5 тыс. до 5117,7 тыс. человек. Население Таврической губернии выросло за это время с 254,9 тыс. до 606,8 тыс. человек. В результате заселения Новороссии, и в частности Таврической губернии, русскими и украинскими крестьянами и иностранными колонистами развитие производительных сил в этом крае, в особенности в области сельского хозяйства, осуществлялось несравненно более быстрыми темпами и на более прогрессивных началах, чем в остальных районах империи. Средний сбор зерновых культур в губернии за период с начала XIX в. по 1860 г. вырос примерно в 4 раза, количество виноградных кустов увеличилось с 1832 по 1818 г. более чем в 6 раз, число мериносовых овец уже в 40-х годах достигло миллиона голов. Но феодально-крепостнический строй, господствовавший в то время в России, являлся серьезным тормозом па пути колонизации южнорусских степей и Крыма.

В начале пореформенной эпохи в 60-х годах южные и восточные окраины европейской России были в значительной степени незаселенной территорией. Это положение особенно верно но отношению к Таврической губернии: в первой половине XIX в. здесь на каждые 100 тыс. десятин обрабатывалось лишь 17 060.

Несравненно более мощный поток переселенцев устремился на юг только в 60—70-х годах XIX в.